Обзор от Justice (продолжение)

Продолжаем.
Говорят о процедуре проведения си-пи-ар. Что при проведении этой процедуры требуется помощь, т.е. не один, а два человека должны проводить, для максимальной эффективности. Сеннефф говорит, что не заметил больше никаких трубок, канюлей и прочего на теле Майкла, кроме катетера в ноге. Говорит, что когда Мюррей сказал, что нащупал пульс в бедренной вене, то ему это не показалось подозрительным (т.е. такое возможно, в принципе). Он бы предпочел везти Майкла в больницу, не хотел прекращать процедуры, несмотря на указания из больницы - частично потому, что перед ним был Майкл Джексон, и потому, что Кондрат тоже на этом настаивал.
Когда Мюррей собирал вещи в спальне, и Сеннефф увидел его за этим занятием, Мюррей не попросил его отвернуться или подождать за дверью (намекают, что ничего преступного в этих действиях не было). После того, как Сеннефф уже спустился к машине, Мюррей пробыл там совсем немного, 1-2 минуты.
Сеннеф говорит, что не помнит, с кем или о чем Мюррей говорил по телефону в машине.
Адвокат спрашивает, является ли треснутое ребро показателем хорошо и правильно проведенной процедуры си-пи-ар. Сеннефф отвечает, что это распространенное явление - когда начинаешь давить на грудь, хрустят ребра. Его спрашивают, знал ли он, что у Майкла сломано ребро. Нет, не знал.
Говорят о разнице между асистолией и полной остановкой сердца, когда в органе уже нет никакой деятельности (медики, правьте, если чего не так напишу, не шарю в медицине) - вроде бы при асистолии деятельность сердца остановлена, но в сердце еще идет электрическая активность.
У Майкла к моменту загрузки в машину и поездки в больницу была уже полная остановка.
Сеннефф говорит, что судя по признакам, остановка могла случиться от 20 минут до 1 часа до звонка в 911.
С ним все.
Следующий свидетель - Мартин Блант, второй парамедик. Проработал 20 лет в пожарной службе, с 1999 года стал еще и парамедиком.
Пока что его показания совпадают с показаниями Сеннеффа (получили вызов, приехали, поднялись наверх). Говорит, что Майкл лежал полностью на кровати, когда они вошли. Кондрат и Альварез поднимали его, чтобы переложить на пол.
Блант сразу же узнал Майкла, когда увидел его. Переложили его подальше от кровати. Блант начал работать с ручным аппаратом вентиляции легких (ambu-bag). Описывает процесс, очень подробно (прижимается язык, чтобы не мешал прохождению воздуха, слегка запрокидывают голову пациента, проводится интубация, накладывается маска на лицо, сжимается баллон, закачивается воздух в легкие, к маске еще подсоединяется кислородный баллон).
Подтверждает показания Сеннеффа - Майкл не дышал, не шевелился, глаза открыты, зрачки расплывчатые. Он решил, что пациент мертв.
Тоже говорит про кислородный баллон и трубку с канюлей, которая вставляется в нос. Когда они пришли в спальню, эта трубка с канюлей все еще была на лице Майкла. В правой ноге катетер для капельницы. Больше ничего не заметил. Оксиметр тоже не видел.
Подтверждает про попытки найти вену для введения лекарств (не увенчались успехом). Кололи в шею, больше было некуда.
На полу парамедик заметил три бутылочки лидокаина (вроде не ампулы, именно бутылочки). Он говорит, что лидокаин в набор для реанимации не входит. Кондрат не говорил им, что применял лидокаин. И не говорил, что применял пропофол.
Блант говорит, что не слышал, чтобы Кондрат говорил, что почувствовал где-то пульс у Майкла. Его спрашивают повторно - а в бедренной вене? Блант говорит - да, вспоминаю, было такое. Они перестали давить на грудь, чтобы убедиться, есть пульс или нет (при давлении возможна реакция, которая отображается на электрокардиографе). Пульса не было. Блант говорит, что за все время, пока они работали с Майклом, не видели ни одного признака жизни.
Когда Майкла выносили на носилках, Мюррей собирал бутылочки с лидокаином в мешок.
В машине скорой помощи Кондрат говорил по телефону, Блант не знает, с кем, но услышал краем уха, что тот говорит о Майкле - "все выглядит плохо".
Блант сказал, что сразу как Майкла сняли с кровати, он был еще теплый. Когда полежал на полу, кожа стала прохладной. Кондрат сказал им, что он потерял сознание "буквально только что, минуту назад".
Говорит, что по правилам 2009 года дыхание было самым главным элементом си-пи-ар. Сейчас эти правила изменились, на первом месте - "прокачка" груди, потом дыхание.
(это они к чему вообще...)
Подтверждает, что кардиограф показывал асистолию, и это так и не поменялось.
С Блантом закончили.
Следующий свидетель - Рашель Купер, врач, работает в UCLA, в палате неотложной помощи. 25 июня 2009 года она тоже там работала, как раз была ее смена.
Помимо работы непосредственно в палате неотложки она работает с парамедиками, находящимися на вызовах, консультирует их в случае необходимости.
Ей перезвонила медсестра, принявшая звонок парамедиков, описала все, что делала бригада, спросила, могут ли они объявить его мертвым. Это было в 12-57. Говорит, что получила эту информацию уже после того, как парамедики провели попытки реанимации, не увенчавшиеся успехом. Она дала им разрешение. Медсестра перезвонила снова, сказала, что в доме есть врач, который настаивает, чтобы пациента продолжали реанимировать и везли в больницу. Она сказала, что раз на месте есть доктор с лицензией, значит, они должны слушаться его указаний и продолжать попытки реанимации.
По протоколу в округе ЛА, если пациента не удалось реанимировать в течение 20 минут - медики имеют право объявить его мертвым и больше попыток реанимации не предпринимать. Она говорит, что судя по полученной информации, прошло уже 40 минут, т.е. дальнейшие попытки были бесполезны.
Парамедики с Майклом прибыли в больницу примерно в 13-13 - 13-14. Доставили его к ней в палату. Она уже подготовилась к приему пациента, пока его везли.
Описывает бригаду, которая находилась в реанимационной (медсестры, соцработник, техник, обслуживающий оборудование и т.д.).
Когда прибыла машина с Майклом, кто-то из сопровождающих указал ей на Мюррея - это личный доктор пациента. Пока Майкла перекладывали на койку и подключали к аппаратам, она расспрашивала Мюррея о том, что случилось, какие лекарства давали, что вызвало такое состояние. Мюррей сказал ей, что Майкл готовился к концертам, много работал, у него было обезвоживание. Но отрицал какую-либо болезнь. На вопрос о лекарствах он сказал, что ввел 2 мг лоразепама через капельницу, а потом вторую дозу, еще 2 мг. Кроме лоразепама ничего не упоминалось, никаких других лекарств.
Она спросила Кондрата, что обычно принимал Майкл. Он ответил - валиум и фломакс (мышечный релаксант, обычно дают пациентам с воспалением простаты или камнями в почках). Она спросила, какие болезни были у Майкла, были ли болезни сердца, принимал ли наркотики. На все вопросы Мюррей ответил отрицательно - мол, полностью здоров. На боли в груди не жаловался. И что сознание потерял в присутствии Мюррея, что он видел, как пациент перестал дышать.
Говорит, что никаких признаков жизни не обнаружила, но несмотря на это они все равно попытались провести еще один курс реанимации (сипиар, медикаменты, чтобы запустить сердце). Проверили сердце ультразвуком.
Рассматривают фото палаты неотложки, описывают оборудование.
Описывают какую-то процедуру... Похоже, это та процедура, которую просил сделать Мюррей и которую я написала как укол в сердце, не расслышала. Это не укол в сердце. Какая-то технология с введением трубок и иголок в сосуды для прямого доступа к центральному кровообращению, не могу понять, она очень быстро говорит, половину слов глотает.
Похоже, что на сегодня все, продолжат допрос в понедельник.

Новые улики: представлена запись от 10 мая полностью.
Здесь можно услышать:

http://www.tmz.com/videos/0_06dasz11

Вот ее скрины и перевод:

МД: Элвис не сделал это. Битлс не сделали это. Мы должны быть феноменальными. Когда люди будут выходить с шоу, когда люди будут выходить с моего шоу, я хочу. чтобы они говорили, я никогда не видел ничего подобного в своей жизни. Давай. давай. Я никогда ничего подобного не видел в своей жизни. Давай. Это удивительно. Он величайший исполнитель в мире. Я возьму те деньги, миллион детей, детская больница, самая большая в мире. Детская больница Майла Джексона. Там будет кинотеатр, игровая комната. Дети в депрессии. В этих больницах нет игровых комнат, нет кинотеатра. Они болеют. потому что они в депрессии. Их сознание угнетает их. Я хочу дать им это. Я бзабочусь о них, них ангелах. Бог хочет, чтобы я это сделал.  Бог хочет, чтобы я это сделал. Я сделаю это, Конрад.
КМ: Я знаю, сделаешь.
МД: Нет надежды, нет больше надежды. Это следующее поколение, которое спасет нашу планету, начиная с - мы поговорим об этом. США, Европа, Прага, мои детки. У них нет матери. Они бросают их, они оставляют - психологическая деградация из-за этого. Они обращаются ко мне, пожалуйста, возьми меня с собой.
КМ: ммм,ммм.
МД: Я хочу сделать это для них.
КМ: ммм,ммм.
МД: Я хочу сделать это для них. Это будут помнить больше, чем мои выступления. Мои выступления будут помогать моим детям и всегда будет моя мечта. Я люблю их. Я люблю их, потому что у меня не было детства. У меня не было детства. Я чувтсвую их боль. Я чувствую их боль. Я могу справиться с этим. Lost children, Childhood, Heal the world, Will U be there. Эти песни я написал, потому что мне больно, ты знаешь, мне больно.
(13 секунд молчание)
Км: Ты ок?
(8 секунд молчание)
МД: Я сплю.

http://vivere.mybb.ru/viewtopic.php?id= … =7#p102088

"КТО СМОЖЕТ НАБЛЮДАТЬ ЗА МНОЙ?"
В преддверии  судебных заседаний по делу Мюррея появилась статья Someone to monitor me, которая хорошо, доходчиво резюмирует самые важные факты, ставшие известными из интервью и допросов свидетелей и в результате предварительных слушаний. Скорее всего, реальная картина событий близка к изложенной в этой статье, а на суде борьба пойдет в основном за наличие у присяжных основания для сомнения.
Предупреждение: в детялях о 25-м июня

Кто сможет наблюдать за мной
Менее, чем через неделю после того, как скончался Майкл Джексон, от, как тогда сообщалось, «остановки сердца», Дрю Гриффин с CNN взял интервью у медсестры Шерилин Ли. Мир еще не очнулся от потрясения, а семья Майкла и следователи в Лос-Анджелесе еще спали, когда в 7:15 утра публика впервые услышала слово «пропофол». Сестра Ли назвала пропофол и предположила, что именно он мог стать причиной смерти Майкла.
Майкл познакомился с сестрой Ли в поисках рекомендации витаминов и пищевых добавок. Она знала о его бессоннице и однажды даже осматривала его спальню на предмет наличия раздражителей и наблюдала структуру его сна. Но в апреле 2009-го Майкл обратился к ней с просьбой найти для него анестезиолога, который мог бы за ним следить. Тогда же он рассказал ей о пропофоле - по его словам, единственном средстве, способном немедленно обеспечить ему сон. Он описал препарат как вводимый внутривенно и сказал, что обычно засыпает, как только получает первую каплю. Когда сестра спросила, кто вводил ему этот препарат, Майкл ответил, что доктор давал ему его «давно». Сверившись с «Настольным справочником врача» - всеобъемлющим изданием, содержащим подробные описания лекарств, их побочных эффектов и противопоказаний, - она предостерегла Майкла о том, что препарат опасен и если Майкл примет его, то может не проснуться. Ответ Майкла после того, как она озвучила свои опасения, демонстрирует, почему поведение доктора Мюррея при уходе за своим пациентом являлось безрассудным и составляет, по меньшей мере, непредумышленное убийство.

Майкл сказал Ли: «Мне лишь нужен рядом кто-то, кто будет наблюдать за мной. Если кто-то будет оставаться здесь и наблюдать за мной, пока я под капельницей, все будет нормально. Со мной все будет в порядке, потому что человек будет здесь 24 часа – или 12 часов – следить за мной, чтобы я мог поспать свои 8 часов». Дрю Гриффин умело предсказал: «Половина наших зрителей вам не поверит. Они решат, что вы просто ищете легкой славы». Когда сестру спросили, почему она решила публично рассказать об этом, она ответила: «Я рассказываю об этом, потому что чем больше я смотрю новости, тем больше они говорят о наркотиках, а я все думаю: “Это не наркотики”. Это не те препараты, о которых они говорят, не демерол. Он повторял, что хочет найти врача, который бы смотрел за ним, наблюдал за его состоянием. Об этом Майкл говорил».

Слова Майкла в пересказе сестры Ли показывают, что (1) он не принимал пропофол много лет до этого и (2) он понимал, что когда он находится под действием препарата, за ним должны наблюдать. На фоне этого защита Мюррея, заявляющая, что Майкл был наркоманом, в отсутствие врача самостоятельно принявшим фатальную дозу, выглядит довольно жалко.

27 июня 2009 года офицеры полиции Орландо Мартинес и Скотт Смит, специализирующиеся на расследовании грабежей и убийств, допросили доктора Конрада Мюррея в присутствии его адвокатов, Майкла Пена и Эда Чернова. Так как Мюррей не удосужился вести карту лечения мистера Джексона, до тех пор, пока он не даст показаний в суде, его заявления этим офицерам полиции останутся единственным свидетельством, проливающим свет на упомянутое лечение.

Согласно записям допроса, Мюррей впервые познакомился с Джексоном в 2006 году через сына своего пациента. Его порекомендовали не как кардиолога, а просто потому, что Джексону нужен был врач. Впоследствии Мюррей лечил детей Джексона от гриппа, пока они жили в Лас-Вегасе. Доктор Мюррей рассказал Мартинесу, что ему позвонил личный секретарь Джексона, Майкл Амир Уильямс, и попросил, чтобы он подлечил Джексона для предстоящих концертов в Лондоне. Затем мистер Джексон лично позвонил Мюррею и попросил поехать с ним в тур. Мюррей был польщен.

Доктор Мюррей показал, что он лечил мистера Джексона – а именно, помогал ему засыпать, каждую ночь вводя пропофол, – чуть более двух месяцев до конца июня 2009 года. Сначала Мюррей делал мистеру Джексону инъекцию, чтобы тот заснул, а затем держал его под капельницей 50 мг пропофола. Если верить рассказу Мюррея, 50 мг за ночь – максимальная доза, которую он давал.

Несколько раз за время допроса доктор Мюррей упомянул, что у мистера Джексона развилась зависимость от пропофола, поэтому он, Мюррей, решил отучить его от препарата и перевести на другие средства. За три дня до того, как мистер Джексон умер, Мюррей давал ему вместо пропофола лоразепам и мидазолам.
Распространенный побочный эффект мидазолама – изменение дыхания. Во время вскрытия врачи обнаружили у мистера Джексона недиагностированное уменьшение объема легких. Прежде чем менять Майклу схему лечения, доктор Мюррей должен был, по меньшей мере, провести обследование и выяснить, подходят ли пациенту препараты, которые он выписывает.

25 июня Мюррей прибыл в дом на Кэролвуд-драйв примерно в 0:50 и прошел в спальню мистера Джексона. Мистер Джексон вернулся домой около часа ночи. Между ними состоялась короткая беседа о том, как прошли репетиции. Затем мистер Джексон принял душ. Доктор Мюррей поставил ему капельницу для профилактики обезвоживания и дал валиум перорально.
В 2 часа утра Мюррей с помощью шприца в течение двух-трех минут ввел в капельницу 2мг лоразепама, разведенного в физрастворе.
Мистер Джексон бодрствовал еще час, поэтому в 3 часа доктор Мюррей добавил 2 мг диазепама таким же образом.
Около 3:20 утра мистер Джексон заснул, но проспал, как Мюррей заметил по часам, всего минут 10-12. Тогда доктор Мюррей приглушил свет, включил музыку и предложил мистеру Джексону помедитировать. Мистер Джексон сказал, что раз он не может спать, ему придется отменить репетицию. Доктор Мюррей дал ему мидазолам – это не помогло.
В 5 утра Мюррей ввел еще 2 мг лоразепама. Все еще будучи не в состоянии заснуть, мистер Джексон снова пожаловался, что вынужден будет отменить репетицию. Он признался, что находится под большим давлением относительно отмен. Доктор Мюррей ввел ему еще 2 мг диазепама, но мистер Джексон по-прежнему не засыпал.
Так и не уснув, в 10 утра мистер Джексон начал просить «молоко» – так он, якобы, называл пропофол. Доктора прозвали препарат «молоком амнезии». Мюррей уступил просьбам и ввел пропофол в 10:40 или 10:50 утра. По его словам, он дал лишь половину нормальной дозы, то есть 25 мг в течение 25 минут. Сначала он, как обычно, сделал инъекцию, чтобы мистер Джексон заснул, а затем поставил капельницу, чтобы тот продолжал спать. Мюррей отметил по часам, что мистер Джексон заснул около 11 утра. Мюррей сказал, что наблюдал за Джексоном какое-то время, пока не убедился, что состояние пациента стабильно, а затем оставил его.

Если верить Мюррею, он отошел в туалет при спальне мистера Джексона, чтобы справить нужду, всего лишь на пару минут. Вернувшись после своего короткого отсутствия, он с ужасом обнаружил, что мистер Джексон не дышит.
Заметив, что мистер Джексон не дышит, Мюррей начал делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Мистер Джексон при этом оставался на кровати. Мюррей, ростом почти два метра и весом в сотню килограмм, не мог сдвинуть Джексона – который, по данным отчета о вскрытии, весил 62 кг – на пол самостоятельно. Мюррей описал, что одной рукой он поддерживал мистера Джексона под спину, а другой давил ему на грудь. Он объяснил, что в тот момент не позвонил в «скорую», потому что помогал своему пациенту и не хотел отвлекаться. Если бы он позвонил 911, оператор начал бы задавать вопросы, и, отвечая на них, Мюррей вынужден был бы прервать оказание помощи.
Это объяснение Мюррея выглядит особенно иронично, если посмотреть на отчет о его телефонных звонках, который полностью опровергает представленную им временную шкалу событий.
25 июня 2009 года у доктора Мюррея было два мобильных телефона: один обслуживаемый оператором AT&T, второй – оператором Sprint/Nextel. Поэтому прокурор вызвал двоих свидетелей из разных телефонных компаний, чтобы они подробно описали, как интенсивно Мюррей пользовался телефонами, пока мистер Джексон лежал при смерти.
Гарри Даливал, сотрудник AT&T, дал показания о телефонной активности Мюррея 25 июня 2009 года. Начиная с 00:04 утра и далее каждый час вплоть до 6:04 утра Мюррей получал данные. Кроме того, в 6:25, в 9:00, в 10:26, в 12:03, в 12:04, в 12:53 и в 13:23 Мюррей получал или отправлял СМС. Он получал данные также в 7:03, в 7:20, в 8:14, в 8:35, в 8:54, в 10:04, в 10:15, в 10:24, в 12:13, в 12:18 и в 14:19.

Вдобавок к этому, 25 июня 2009 года у него было несколько звонков:

9:23 входящий звонок длительностью 22 минуты (Bioni)
10:29 входящий звонок длительностью 22 минуты [1]
11:07 входящий звонок длительностью 1 минута (Ruggles)
11:18 входящий звонок длительностью 32 минуты (Global Cardiovascular)[2]
11:26 входящий звонок длительностью 24 минуты (Russell)
11:49 исходящий звонок длительностью 3 минуты
11:51 исходящий звонок длительностью 11 минут (Anding)
12:12 исходящий звонок длительностью 1 минута
12:15 исходящий звонок длительностью 1 минута
Джефф Стром, хранитель отчетов компании Sprint/Nextel, детализировал телефонные звонки Мюррея со второго телефона:
7:01 исходящий звонок длительностью 25 секунд (Butler)
8:49 входящий звонок длительностью 53 секунды (Guild)
10:22 входящий звонок длительностью 111 секунд (Dr. Prechad)
10:34 исходящий звонок длительностью 8,5 минут (Ruggles)
11:26 входящий звонок длительностью 7 секунд (Morgan)
13:08 исходящий звонок длительностью 2 минуты (Alvarez)
Еще сильнее временную шкалу Мюррея дискредитировали показания Стефана Маркса, судебного эксперта по компьютерам. Он освидетельствовал iPhone Мюррея, чтобы проследить, когда Мюррей просматривал входящие данные или создавал исходящие.
Мистер Маркс восстановил входящее письмо в 5:54, с приветствием «Привет, Конрад» и подписью Боба Тейлора из фирмы «Bob Taylor’s Insurance of London». В письме спрашивалось конкретно о здоровье мистера Джексона. Мистер Тейлор также просил подтвердить, что доктор Мюррей – единственный врач, дававший консультации в тот период, и что его записи велись с 2006 года, с того момента когда он познакомился с мистером Джексоном. Конрад Мюррей ответил на e-mail мистера Тейлора в 11:17 утра. В пространном письме он отказал Тейлору в доступе к истории болезни Джексона, однако написал, что сообщения в прессе о здоровье мистера Джексона, мягко говоря, не соответствуют действительности.

Самым роковым звонком оказался звонок Сейд Андинг. Андинг была официанткой, с которой Мюррей познакомился в Техасе и которую стал называть своей девушкой. 25 июня Мюррей позвонил ей в 11:51 утра и начал рассказывать, как идут дела. Андинг показала: «Потом я прервала его и начала говорить сама. Я сказала: “Давай я расскажу, как у меня прошел день”». В определенный момент она поняла: «Его уже не было у телефона… Началась какая-то суета – я слышала звуки, как если бы телефон был у него в кармане. Я слышала кашель и бормотание. Это продолжалось минут пять». Она позвала: «Алло? Алло? Алло? Ты здесь? Ты здесь?» Ответа не было. «Я перезвонила, потом еще раз, написала СМС, но ответа так и не получила». Ей показалось, что бормотание, которое она слышала, принадлежало не Мюррею.
На допросе 3 февраля 2011 года на вопрос о том, что она почувствовала, когда услышала о смерти мистера Джексона, мисс Андинг ответила: «Это меня опечалило. Я чувствовала, будто это моя вина. Мне правда казалось, что если бы [Мюррей] мне не позвонил, то может быть, того, что случилось, не случилось бы».
Самым поразительным моментом в показаниях Андинг стало то, что она слышала бормотание, исходившее не от Мюррея. Это позволяет предположить, что мистер Джексон действительно мог быть жив в 11:56, и, тем не менее, Мюррей попросил вызвать медиков только в 12:21, то есть двадцать пять минут спустя. Спасатели были на месте через четыре минуты после звонка в «скорую». Учитывая показания парамедика Ричарда Сеннеффа о том, что его команда успешно реанимировала пациентов, пробывших без дыхания до пятнадцати минут, задержка Мюррея была смертельной.

Показания Строма и Даливала важны по нескольким причинам. Во-первых, они показывают, что Мюррей принимал звонки, общался со своим офисом, со своей девушкой и с бывшими пациентами, в то время как платили ему за то, чтобы он наблюдал за сном Майкла Джексона. В промежуток между 1:30 утра, когда он начал лечение, и примерно полуднем, когда он обнаружил, что пациент не дышит, Мюррей провел на телефоне три часа, и пик активности звонков начался в 10:29. Парамедик Сеннефф показал, что мистер Джексон мог быть мертв уже час до его прибытия в 12:26. Таким образом, телефонные отчеты Мюррея, содержащие три перекрывающихся звонка в 11:26, недвусмысленно демонстрируют, что Мюррей не наблюдал за пациентом в последние моменты его жизни. Отчеты важны и еще по одной причине: ни один из многочисленных звонков Мюррея не был сделан на номер 911.
Мистер Джексон был объявлен мертвым в 14:26 в медицинском центре UCLA. В отчете о вскрытии сказано, что во время получения врачебной помощи у него случилась «остановка дыхания».

Конраду Мюррею предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве, которое статья 192(b) Уголовного Кодекса Калифорнии определяет как противозаконное лишение жизни, произошедшее:
в процессе совершения незаконного деяния (не являющегося тяжким уголовным преступлением), или
в процессе совершения законного деяния, влекущего за собой высокий риск смерти или телесного повреждения и совершенного без надлежащей осторожности или предупредительных мер.

В ответ на обвинения его адвокаты будут выстраивать защиту, заявляя, что (1) Майкл Джексон был наркоманом и (2) пока Конрада Мюррея не было в комнате, Майкл Джексон сам принял пропофол, вызвав передозировку.
Многие помнят изначальную пылкую речь Эда Чернова о том, что Мюррей не знал, какие еще препараты принимает Майкл. Проблема этой теории в том, что, согласно отчету о вскрытии, пропофол, лоразепам, мидазолам, нордиазепам и диазепам – все те медикаменты, что прописал и ввел Мюррей, – были обнаружены в крови Джексона. Никаких других препаратов обнаружено не было. Таким образом, первая стратегия защиты – тупиковая.
Когда телефонные отчеты продемонстрировали, что Мюррей не оставил своего пациента на две минуты, как он сказал следователям, а провел на телефоне два часа, прежде чем обнаружил, что с Майклом случилось несчастье, адвокаты Мюррея выстроили вторую стратегию: Джексон принял пропофол сам.

Согласно показаниям Мюррея, Майкл Джексон говорил ему, что во время лечения у других врачей он сам «вставлял» капельницу себе в вену. Но даже если он ставил себе капельницу в предыдущие разы, это не отменяет того, что он всегда находился под наблюдением врача. Действительно, для того чтобы Мюррея оправдали, его адвокатам придется убедить присяжных в том, что человек, понимавший, как действует пропофол, и знавший о требуемом наблюдении во время применения препарата, мог ввести себе препарат сам, пока доктор, которому он платил 150 000$ в месяц за это самое наблюдение, болтает с подружками, коллегами и другими пациентами.

Чтобы провести такую линию защиты, доктор Мюррей должен будет дать показания перед присяжными. Но если он будет свидетельствовать в суде, ему придется объяснить (1) почему он не вел медицинскую карту больного, (2) почему он не провел медосмотр, прежде чем давать новые медикаменты своему пациенту, (3) почему он не учел опасности совмещения бензодиазепинов с пропофолом и (4) почему он отсрочил звонок в «скорую». Кроме того, Мюррею нужно будет найти других докторов, готовых признать, что Майкл Джексон сам вводил себе пропофол в их присутствии. Для защиты это палка о двух концах: даже если у них будут показания о самолечении, им вряд ли удастся найти еще одного врача, который признает, что тоже оставлял пациента без присмотра, пока тот был под действием препарата.

Если Мюррей станет давать показания, его действия по уничтожению и сокрытию улик могут обернуться самой разрушительной уликой против него же.
В 12:17 дня 25 июня охраннику Альберто Альварезу позвонил Майкл Амир Уильямс и велел прийти в дом. Альварез заметил, что доктор Мюррей стоит наверху лестницы на второй этаж, перегнувшись через перила. Альварез поспешил наверх и увидел, как Мюррей идет по направлению к комнате Джексона.
Когда Альварез только вошел в спальню, мистер Джексон лежал на спине, и его глаза и рот были широко открыты. Альварез спросил доктора Мюррея, что случилось. Доктор Мюррей ответил: «У него реакция! У него реакция!» Альварез застыл на месте. Он осмотрел сцену и заметил, как Мюррей схватил пузырьки с прикроватной тумбы. Затем Мюррей приказал Альварезу снять капельницу. На дне пакета была молочного цвета субстанция. Альварез не знает, что случилось с пакетом дальше. Когда все было убрано, Мюррей велел Альварезу набрать 911. Очевидно, что действия доктора Мюррея задержали экстренную помощь парамедиков.

Врач «скорой помощи» Ричард Сеннефф описал похожую сцену. После оказания экстренной помощи дома, по распоряжению Мюррея мистера Джексона решено было перевезти в госпиталь. Его положили на каталку, и все сопутствующее оборудование забрали в машину «скорой помощи». Сеннефф вернулся в спальню, чтобы убедиться, что ничего не забыли. Будучи там, он наблюдал, как Мюррей, стоя у дальней стороны кровати, собирал вещи в белый пластиковый мусорный пакет. Сеннефф не вглядывался, что именно собирал Мюррей.

Учитывая уклончивое поведение Мюррея, будет ли такой уж натяжкой предположить, что он мог использовать безжизненную руку Майкла, чтобы оставить его отпечатки на шприцах и пузырьках, найденных на месте? В любом случае, Мюррею придется объяснить, что он делал с приблизительно 11:56, когда Сейд Андинг услышала кашель и бормотание, до 12:17, когда прибыл Альберто Альварез.
Какой бы аспект лечения Мюррея мы ни рассмотрели, все они не соответствуют нормам и являются типичным примером законного деяния, совершенного без надлежащей осторожности или предупредительных мер.
________________________________________
[1] Этот телефонный звонок состоялся в то время, в которое Мюррей, по его собственному заявлению, вводил пропофол мистеру Джексону.
[2] Непонятно, как этот звонок мог длиться так долго, как показывает отчет, если он пересекается по времени с другими звонками.

Думаю, все уже в курсе о том, что присяжным продемонстрировали фотографию умершего Майкла. И, наверняка, все ее уже видели. Следуя принятому среди фанов соглашению, не будем размещать ее на нашем форуме по этическим соображениям.

Я все думаю, и не могу понять - даже если фото подлинное, а не поддельное, с какой целью нужно было демонстрировать его на весь мир??? Несмотря на то, что было принято решение о том, что процесс будет открытым, и будет транслироваться на весь мир, неужели не осталось никаких моральных рамок? Если уж эти фотографии так важны для расследования, почему не показать их присяжным за закрытыми дверями? Публика могла бы обойтись и словесным рассказом.
Так за Майкла горько...

хороший пост по поводу всех последних событий в суде написала Елена Усова

http://www.svobodanews.ru/content/blog/24362538.html

Две минуты жизни Майкла Джексона
Опубликовано 17.10.2011 19:39

Вещественные доказательства

Улучшаем познания в фармакологии и оказании первой медицинской помощи. Всю прошедшую неделю доктора Конрада Мюррея били и в лоб, и в грудь, и в коленную чашечку. На суде по делу Майкла Джексона в ринге были сплошь мужчины, один другого краше. Если не считать одно слабое звено для обвинения.

Таковым оказался представитель следствия детектив Скотт Смит. Он из той самой бригады коронеров, которые участвовали в осмотре части дома, арендованного Майклом Джексоном в период своих последних репетиций перед туром «This Is It». Именно он с напарником проводил допрос Мюррея, спустя целых четыре дня после трагических событий, произошедших с певцом 25 июня 2009 года. Почти 2-часовой допрос произошел то ли на задворках ресторана, то ли в подсобке кухни. Под монотонное воркование доктора все время был слышен звон вилок, рюмок, гогот веселящейся публики. А на пленке, демонстрировавшейся 2 дня в суде, сплошная любовь к Джексону, профессиональным обязанностям и пропофолу. К пленке мы еще вернемся. Сначала о показаниях Смита.

Этот детектив, как и ранее следователь Флик, делал записи с места преступления спустя рукава. Описывая предметы при обыске, ни разу не упомянул о пропофоле, не помнил, почему на разных снимках в разные дни осмотра предметы в спальне и ванной Джексона расположены неодинаково. Сумки, которые спешно собирал доктор в тот самый день, в тот самый час, достали из шкафа поп-короля спустя несколько дней. И то, только после того, как на допросе об этом указал сам Мюррей. Очень пораженный этим фактом. У Смита тоже случилась временная амнезия, как и у ряда его товарищей: на суде он путался в показаниях, в какой последовательности и как доставалось содержимое сумок: тут видел, а тут – нет. Где был, что делал, чихнул, моргнул…

Самым забавным оказалось, что записи с камер наблюдения в доме Джексона работали не все. В час икс не работала камера, которая была направлена на парадный вход в дом. Удивительное дело: место преступления есть, но оно не опечатано и без полицейской охраны. Ходи, кто хочешь, выноси, что можешь, подбрасывай, что душа пожелает. Хоть кровавые рубашки, хоть столетней давности марихуану, хоть ползунки из соседней мусорки.

И они там все удивляются, почему на капельнице в спальне Джексона найдены 4 неизвестных отпечатка, не принадлежащих никому из присутствовавших там  в трагические для певца минуты жизни. Кстати, отпечатки пальцев самого Джексона не обнаружены ни на одном из лечебных препаратов.

Скорее здоров, чем болен

В третью неделю на суде слово взяли настоящие профи. Наконец-то. И с каждым их выступлением защита Мюррея все больше повторялась, мычала, блеяла, раз за разом получая от судьи Майкла Пастора (очень смешного и забавного дядьки, который на заседаниях постоянно шутит) священное слово – «отклонено».

Сначала патологоанатом Кристофер Роджерс, проводивший аутопсию тела, монотонно усыпил весь суд. Человек, сделавший больше тысячи вскрытий, абсолютно соответствует своей профессии – тихим голосом бубонил о страшных для живущих вещах, о топорной работе некоторых врачей.

Мы узнали, что его звездный «клиент» был более здоров, чем среднестатистический мужчина его возраста. Что у него было не просто здоровое для 50-летнего человека сердце, а что коронарные артерии оказались чистыми, без холестерина. Из заболеваний наличествовали: витилиго, полип в толстой кишке, в легких хроническое воспаление и рубцевание, незначительный артрит, простатит, грибковое заболевание ногтей. И ничто из выше перечисленного не могло быть причиной смерти.

После аутопсии в пищеводе не обнаружено таблеток. Роджерс первым заявил, что считает, что певца убили. На вопрос защиты Мюррея, на каком основании патологоанатом делает такие выводы, наша птица Феникс пробубонила: интоксикация пропофолом в комбинации с бензодиазепинами – медазоланом и лоразепаном привели к остановке дыхания;  применение пропофола вне стен клиники; нарушение стандартов ухода и наблюдения за пациентом; использование пропофола в качестве снотворного; отсутствие данных о возможном применении последнего препарата самостоятельно пациентом (о чем изначально настаивала защита и отчего к концу третьей недели отказалась, переключившись почему-то на лоразепан, вероятно потому, что того в организме певца оказалось больше положенного).

Утомленные сонливой песнью фениксоподобного патологоанатома, аудитория не просто взбодрилась, а прямо-таки возбудилась от выступления независимого эксперта-кардиолога доктора Алона Штейнберга. Он так тараторил, что даже прокурор Дэвид Уолгрен еле втискивал в длинные монологи свидетеля свои вопросы, а судья нет-нет да и просил того говорить чуть медленнее. Доктор Штейнберг за несколько часов стал звездой на интернет-форумах, его выступление растащили на цитаты, вроде этой: «Оставить Майкла Джексона одного в спальне под воздействием пропофола – это то же самое, как если бы оставить без присмотра спящего ребенка на краю кухонного стола».

Штейнберг впервые на суде сказал, что поп-короля можно было спасти, если бы…

Если бы доктор Мюррей не отлучился на пару минут от спящего под действием пропофола пациента. Если бы было в доме необходимое оборудование для мониторинга пациента. Если бы помогал квалифицированный медперсонал. Если бы доктор набрал 911, а не звонил охране, не бегал по этажам и звал зачем-то детей певца. Если бы доктор спустил пациента с кровати на пол, дал ему кислород (т.к. у Джексона была не остановка сердца, а прекратилось дыхание), а уже потом начал делать массаж сердца, и не одной рукой, как делал на мягкой кровати Мюррей, а двумя и на полу.

В унисон Штейнбергу выступил пульмонолог, терапевт, специалист в области проблем бессонницы Надар Камангар. Он вообще не понял, как можно без обследования больного лечить бессонницу, да еще и пропофолом, по которому опыты в качестве снотворного проводились на испытуемых только в 2010-ом.

Нестандартный Мюррей

Штейнберг и Камангар, аки двое из ларца, на так интересующий защитников Мюррея вопрос, можно ли считать виновным врача, если пациент сам принял какой-то препарат, ответили: да. Потому что нельзя оставлять напичканного лекарствами больного ни на минуту без присмотра. Потому что нельзя проводить лечение без комплексного осмотра. Потому что нельзя держать пропофол и лоразепан в пределах доступа пациента. Потому что врач обязан убедить больного сменить лекарства, если понимает, что происходит привыкание. В общем, там еще штук 5 доводов чисто медицинского и этического характера.

Но главная мантра трех врачей, выступивших на процессе: даже многоопытные доктора в критической ситуации, находясь с пациентом вне пределов госпиталя, обязаны вызвать службу 911, оставить телефон на громкой связи и потом самостоятельно приступить к экстренной помощи.

Но вообще по тому, что и как говорят свидетели и эксперты, по результатам анализов аутопсии создается впечатление, что или доктор Мюррей во многом врет, или о чем-то не договорил на допросе, или за те 2 минуты (если только две, как он утверждает), пока он ходил по малой нужде, в спальне Джексона тихой мышкой пробежал некто третий.

Доктор говорит

А теперь вернемся к аудиопленке допроса доктора. Обиженных после ее обнародования прибавилось. Защита пытается перевести стрелки на других врачей, вскармливавших и приручавших Джексона к препаратам, а душка Мюррей всего лишь лечил его от привыкания к сильнодействующим лекарствам.

Сначала возмутился доктор Арнольд Кляйн. Сейчас его фамилию можно написать, т.к. на суде она была уже раз 20 помянута. В последние месяцы, в период репетиций, Джексон по три раза в неделю посещал клинику своего личного и давнего дерматолога, и выходил оттуда, по словам свидетелей, не совсем адекватным и ровным шагом.

Вслед за Кляйном встрепенулся доктор Дэвид Адамс, которого Мюррей назвал на допросе тем человеком, который «познакомил» Майкла с пропофолом и «влюбил» певца в этот препарат. В интервью CNN адвокат Адамса Либо Агвара назвал Мюррея лжецом, пригрозив гражданским иском за клевету. Он рассказал, что его клиент вводил пропофол Джексону всего 4 раза в условиях клиники как анестезию во время стоматологической операции. Доктор Адамс ставил пропофол 6000 пациентам и ни один из них не умер. А на предложение Майкла весной 2009 года присоединиться к доктору Мюррею в лондонском туре, выдвинул ряд условий: необходимая аппаратура, обученный медперсонал, специалист в области сна и 1,3 миллиона долларов оплаты, потому что из-за перелета в Европу врач вынужден был бы отказаться от своей практики. Что там на всё это подумал сам Майкл Джексон, мы никогда не узнаем, потому что Адамсу с ответом звонил Мюррей: мол, я и за 600 тысяч найду специалистов. На что доктор Адамс ответил буквально следующее:

- Слушай, ты, конечно, найдешь кого-нибудь и за 200 тысяч долларов. Вот только не врача, а могильщика.

Пока в списке свидетелей ни доктора Кляйна, ни доктора Адамса нет.

К концу недели проклюнулись из стана клана Джексонов. Племянник Кэтрин и Джо Джексонов Трент Джексон тоже назвал доктора Мюррея лжецом. Он отрицает, что 25 июня 2009-го в госпитале UCLA, куда был доставлен Майкл, врач лично говорил и утешал детей певца и подходил со словами сочувствия к бабушке Кэтрин.

Третья неделя суда явно не задалась у Конрада Мюррея. Где-то ему надо искать спасительные резервы. Говорят, что на днях будут выступать свидетели защиты, включая его пациентов, слава богу, выживших.

Детское

На суде во время допроса патологоанатома были представлены 2 фотографии певца после аутопсии. Так как из суда идет прямая трансляция, первый снимок «накрыли» эффектом выключенного света (ранее проходила информация, что удовлетворено прошение семьи пострадавшего не показывать на заседании откровенные снимки Джексона, кроме 12 присяжным), а второй с изображением руки на фоне установленной даты смерти, кстати, неверной. Эту ошибку патологоанатом Кристофер Роджерс признал.

Первый же снимок, изрядно отфотошопленный, в один момент плюхнулся в интернет, телевизоры и прессу. В результате накрыло пошлостью и грязью детей Джексона. От чего так берег детвору папа, пусть даже несколько в экстравагантном виде, с его уходом прорвалось канализационными стоками. Но и нельзя не сказать, что окружение Джексонов само способствует этому фекальному вбросу для папарацци и невоздержанному хулиганству пубертатных пользователей инета.  Причем, кто ныне более жесток – таблоиды или простые пользователи в социальных сетях, - даже определить сложно. Пожалуй, в хамстве первые глубоко в хвосте у вторых.

Чтобы понять, что так начинает раздражать рядовую публику, достаточно посмотреть график появления детей на официальных мероприятиях (напомню, что Принсу сейчас 14 лет, Пэрис – 13, а Бланкету - 9):

- 8 ноября 2010 Опра Уинфри брала интервью у матери поп-короля Кэтрин Джексон, которая разрешила впервые поговорить с детьми Майкла журналисту.

- 31 января 2010 года в Staples Center (Лос-Анджелес) на 52-й ежегодной церемонии вручения наград «Грэмми» специальный приз Майклу Джексону получали Принс и Пэрис.

- 23 февраля 2011 все трое детей с бабушкой Кэтрин посещали L.A. Family Housing Sydney M. Irmas Transitional Living Centre  в Северном Голливуде от имени фонда Heal the World Foundation (с которым связан целый ряд скандалов, т.к. его неверно ассоциируют с давно прекратившим существование фондом Майкла Джексона) и передали  чек на 10 000$ (6 670£) в центр, который помогает бездомным. Принс Майкл даже входит в правление этого фонда.

- 31 марта 2011 года Принс, Пэрис и Бланкет и одна из сестер певца Ла Тойя посетили в Беверли-Хиллз  благотворительное мероприятие Nickelodeon Kids’ Choice Awards, посвящённое сбору средств в помощь жертвам землетрясения и цунами в Японии.

- 8 августа 2011 дети участвовали вместе с бабушкой и Ла Тойей в передаче 10 картин Майкла в одну из детских больниц Лос-Анджелеса. Картины находились в частной коллекции художника и друга семьи Джексонов Бретта-Ливингстона Стронга, который передал их в дар больнице.

- 26 августа 2011 года Принс, Пэрис и Бланкет посетили дом Майкла Джексона в Гэри, где активно раздавали автографы и фотографировались со всеми желающими.

- 23 сентября Принс посетил благотворительное мероприятие "Tribute to Bambi 2011", которое прошло в Берлине, и представил на сцене книгу Кэтрин Джексон.

- 5 октября дети были в Кёльне в Германии и общались с журналисткой, телеведущей Фрауке Людовиг с канала РТЛ.

- 8 октября состоялся концерт Michael Jackson Forever в столице Уэльса Кардиффе, где на сцене, представляя певицу Бейонсе, вышли все трое. Причем, если на вручение «Грэмми» маленький Бланкет не вышел, потому что расплакался за кулисами, то в Кардиффе таки его вытащили на сцену и весь мир лицезрел испуганного, со слезами на глазах ребенка.

У бабушки Кэтрин и дедушки Джо какая-то мания бросать детей в массы. А массы жаждут зрелищ.

Президент АЕГ-- Randy Phillips дает показания

http://www.tmz.com/2011/10/25/people-vs … testifies/

    Randy Phillips -- организатор концертов, который финансировал тур ТИИ Майкла Джексона - начал давать показания.
    Филлипс сказал присяжным, когда AEG Live объявили о первых 10 шоу...продажи зашкалили. Филлипс сказал, что он никогда не видел такого спроса ни на одно шоу за всю свою карьеру. Показания Ренди могут доказать, что Майкл Джексон на момент своей смерти находился под сильнейшим давлением выступать - что в итоге привело певца к гибели.
    * Филлипс сказал, что он впервые услышал о том. что Джексон хочет личного врача в мае 2009. Он сказал, что он позвонил Майклу узнать, может ли он нанять врача в Лондоне, потому что это будет дешевле, но МД настаивал на том, чтобы взять своего личного врача с собой. Он сказал, что у него уже есть доктор на примете.
    * Он сказал, что встретился с Мюрреем в доме МД, когда они обсуждали его лечение. Мюррей говорил о питательных коктейлях, которые он планировал для Майкла.
    * И в конце июня, со слов Филлипса, ему позвонил режиссер тура Кенни Ортега, сказав, что он беспокоится, потому что МД не сконцентрирован. Он также упомянул, что МД пропускает репетиции.
    * Филлипс сказал, что получил от Ортеги имейл, в котором говорилось, что МД не воспринимает серьезно шоу и предлагалось перекрыть кислород шоу.
    * Филлипс сказал, что потом ему позвонил менеджер МД, Френк Дилео, и попросил встретиться, чтобы обсудить здоровье МД.
   

* Во время экстренной встречи - 20 июня - Джексон заверил Филлипса, что он готов делать шоу...сказав ему, "Ты строишь дом, а я поставлю дверь и покрашу ее".
* Филлипс сказал, что не было обсуждений об использовании какого-то препарата и что Ортега был очень доволен ответом МД.
* Адвокат защиты Эд Чернофф спросил Филлипса, отвечал бы Джексон за производственные расходы, если бы отменили тур...Филлипс ответил да. Но Черноффу не позволили углубиться в подробности.  :eh:
Ранее в тот же день судья Майкл Пастор запретил какое-либо обсуждение контракта между АЕГ и МД, заметив, "Это не диспут по контракту. Это убийство". Адвокаты Мюррея надеялись представить контракт в суде, чтобы доказать, что у Джексона на кону стояло больше, чем просто его репутация.

Мюррея везут в больницу, попытка суицида! Отмаз начинается? Сейчас Мюррей якобы покончит с собой, и все - обвинять некого   
И почему у него лицо закрыто??? Может, это не Мюррей вовсе? Или просто охрана частной жизни )))
В официальных новостях, или хотя бы на ТМЗ, ничего об этом инциденте нет. Это видео на ютюбе разместил некто Стеффи, 26 лет, США.

Род его (её) деятельности:
Production Assistant. Graphic Designer. Webmistress for M.J.J. Innocent Forever Foundation, INC. Freelance Movie Maker. Featured Film Extra. Full blooded Truthonist

Компании:
M.J.J. Innocent Forever Foundation, INC. Dreamworks Limitless LLC

А тут еще одно.

Процесс над бывшим врачом Майкла Джексона затягивается и, возможно, потребует пересмотра состава присяжных
ЛОС-АНДЖЕЛЕС, 28 октября.  Неожиданный поворот событий произошел в четверг на проходящем в Верховном суде в Лос-Анджелесе процессе над кардиологом, обвиняемым в непредумышленном убийстве "короля поп-музыки" Майкла Джексона. Его адвокаты на закрытом совещании с судьей Майклом Пастором изложили чрезвычайно пространный доклад эксперта, основанный на компьютерном моделировании и способный пролить свет на истинные обстоятельства смерти певца. Смысл доклада, на изложение которого понадобилось 11 часов, побудил судью Пастора задуматься о сроках завершения процесса и внесении изменений в состав жюри присяжных.
На это указывает стенограмма совещания, распространенная под занавес очередного заседания в суде. "Это поразительно сложный материал", - признал Пастор. Он предоставил прокуратуре право подробнее изучить мнение эксперта защиты в течение предстоящих выходных с тем, чтобы в понедельник, 31 октября, подвергнуть свидетеля перекрестному допросу. "Просто не знаю, как поступать с присяжными. Они очень ответственные люди, но у них есть своя жизнь и иные обязательства", - продолжал судья. Он предполагал завершить рассмотрение дела сегодня, потом выслушать мнение жюри и объявить финальный вердикт. Теперь, с учетом доклада эксперта защиты Мюррея, Пастор не решается говорить о примерных сроках завершения процесса.
На заседании в четверг стала более-менее ясна причина хронической бессонницы Джексона. Попытки избавиться от нее побудили певца прибегнуть к сильнодействующим лекарствам, передозировка которых и привела к остановке сердца и смерти кумира миллионов поклонников 25 июня 2009 года.
Как установило следствие, Джексон регулярно и в больших дозах принимал сильнодействующее успокоительное "Демерол". Однако при вскрытии тела следов этого лекарства в желудке и крови обнаружено не было. Это указывает на то, что незадолго перед смертью певец перестал принимать "Демерол". Если этот препарат применять регулярно, а потом резко бросить, то может возникнуть бессонница, заявил доктор Роберт Вальдман, вызванный в качестве свидетеля адвокатами кардиолога Конрада Мюррея.
Вальдман, ознакомившись с данными следствия, пришел к заключению, что Джексон мог приобрести зависимость от "Демерола". "Считаю, что основания для этого были", - заявил врач, являющийся специалистом в области применения снотворных, обезболивающих и успокоительных препаратов. По мнению свидетеля, дозы "Демерола" у Джексона превышали "среднюю норму", что вполне могло привести к привыканию и зависимости организма. Данное лекарство певцу выписывал его дерматолог Арнольд Клейн. Последний вне подозрений в злом умысле и не входит в число свидетелей на процессе.
Обвинение в лице прокуратуры довольно успешно поставило под сомнение показания Вальдмана. Он под напором вопросов признал, что говорил гипотетически и не может профессионально говорить о бессоннице, так как занимается лекарствами, но не лечением нарушений сна.
По мнению свидетелей обвинения, смерть Джексона была предопределена сочетанием сильнодействующих препаратов седативного свойства и отсутствием постоянного врачебного наблюдения. Прокуратура обвиняет Мюррея в халатности, преступном промедлении с вызовом неотложки для Джексона и нарушении профессиональной этики. Защита кардиолога упирает на то, что "король поп-музыки" приобрел настолько сильную зависимость от успокоительных, что мог ввести средство "Пропофол" внутривенно себе сам и стать жертвой собственной неосмотрительности.
http://www.itar-tass.com/c11/258765.html

Вот как так может быть?  Все свидетели выслушаны, документы рассмотрены, и теперь менять присяжных???? а что, новым присяжным все заново объяснять?  не понимаю, что это творится...